До сих пор ощущение такое, что этот бред был не со мной. Мне позвонили и попросили срочно явиться в территориальный отдел собственной безопасности. Когда я приехал моего начальника уже допрашивали.

Еще до этих событий, в то время я работал в районном ФМС. Как то мне было поручено проверить склад находящейся на нашей территории, я с напарницей выдвинулся на проверку. Прибыли на место и объявили о проверке. Обычно, сразу после объявления, сотрудники организации разбегаются в рассыпную и для проверки остаются самые смелые или те кого удалось догнать ,или схватить до объявления проверки.

Тут совсем другая история, никто никуда не убежал, стали проверять и выяснилось, что большинство сотрудников или граждане России и Белоруссии, но несколько нелегалов выявить все же удалось. Мы доставили их в свое отделение, где составили на них протоколы и отпустили. Других вариантов наказания не было, так как была пятница, в суд вести уже поздно, а держать все выходные в ОВД это уже нарушение прав задержанных.

В итоге нарушителям повезло и они отделались протоколами, под устные гарантии самостоятельно оплатить штрафы. Из практики после того как отпускают оплачивают единицы, а с нас этого в то время и не требовали.

Отпустили и забыли. А как в последствии оказалось инициатором этой проверки оказался руководитель одной из служб соседнего отдела, а склад находился на пограничной территории. Так вот хозяин склада как-то обидел этого руководителя и он попросил моего начальника организовать проверку этого объекта. А спустя какое-то время, сотрудники МВД из отдела по противодействию экстремизма и терроризма обвинили хозяина склада в пособничестве террористам, которые организовали бунт в Адижане 13 мая 2005 года.

Впоследствии этот бунт назвали революцией, которую подавили с огромным количеством жертв с обеих сторон. Так вот спецодежда в которой был совершен бунт, была именно с этого склада. А когда хозяина прижали к стенке, он не долго думая обвинил в краже всех комплектов спецодежды своего старого приятеля, того самого руководителя службы из соседнего ОВД.

Мол он организовал проверку паспортного режима доставил всех в ОВД и выкрал всю одежду, в отсутствие сотрудников склада. А теперь представьте, как я себя чувствовал на допросе, где меня пытались привлечь за кражу спецодежды и пособничество международным террористам.

С таким маразмом я столкнулся в первый раз, попробую описать ситуацию в которой я оказался: В кабинете меня ждал оперативник, сотрудник МВД из отдела по противодействию экстремизма и терроризма. Он в жесткой форме требовал рассказать как было дело и без всяких основания заявлял, что при самом лучшем исходе срок в 25 лет мне уже обеспечен. А в соседнем кабинете находился мой начальник, которого тоже допрашивали по этому делу.

В ходе допроса в кабинете появлялся сотрудник УСБ и выполнил просьбы и мелкие поручения оперативника из МВД. Одна из таких просьб состояла в том, что было необходимо собрать на меня все данные из моего личного дела за все мои косяки.

Но как оказалось по линии УСБ я был абсолютно чистым, хотя мне сразу вспомнилось дело со сбербанком и фальшивой купюрой достоинством 100 долларов, но и этого у них не оказалось. Оперативник из МВД рвал и метал и пытался найти любое основание, что бы усомниться в моих показаниях, но все честно.

После он предложил мне пойти на сделку с правосудием и вложить своего начальника, после чего, мне было обещано избежать страшного суда и огромного срока. На что я ответил, что это маразм и вкладывать его как минимум не за что. После допроса меня попросили посидеть в коридоре и подождать пока допросят моего начальника, а в коридоре я наблюдал такую картину смысла которой я до сих пор не понял. Сотрудник УСБ подошел к копировальному аппарату который стоял в коридоре, он долго копировал стопку документов, а уже после того как все откопировал он отправил обе стопки в стоящий рядом шредер. И это его действие только усугубило творящейся вокруг меня маразм.

Где-то через час нас отпустили по домам. Кто мог бы мне объяснить, что у ксерокса делал этот сотрудник?

Михаил Нефедов

Livejournal

! Орфография и стилистика автора сохранены