Разобраться во всех тонкостях и деталях этой политической интриги довольно сложно. Но одно можно сказать определенно: дав понять, что он способен самостоятельно уйти в отставку, Совмен лишил Кремль, пожалуй, главного инструмента влияния на себя. Человеком, который не цепляется за свой пост, гораздо сложнее манипулировать. Это подразумевает определенную степень независимости, что для федеральной власти сегодня абсолютно неприемлемо. Это никак не вписывается в общую концепцию выстраиваемой вертикали лояльности и подобострастия. Поэтому решение Путина, которое поставит точку в этом вопросе, легко прогнозируемо.
Стоит, правда, отметить, что какого-либо значительного вклада в развитие республики за время своего президентства Совмену сделать не удалось. Все ожидания, которые жители республики связывали со своим президентом, до сих пор так и не оправдались. Крупному золотопромышленнику, входящему в список богатейших людей страны, не удалось не только в одночасье превратить Адыгею в процветающий регион, но и найти общий язык со значительной частью местных политических сил. Не сложились его отношения и с полпредом президента в ЮФО Дмитрием Козаком. На сегодняшний день главным предметом их разногласий стала возможность объединения Адыгеи с Краснодарским краем. Инициатором этого проекта стал еще в 2004 году губернатор Кубани Александр Ткачев, который сегодня в силу необычайной близости к Кремлю имеет особый вес.
Собственно, именно вопрос слияния двух регионов, а не политические игры Москвы и местных властных элит, является в данном случае ключевым. Возможно, для кого-то в Москве так называемое укрупнение региона - не более чем стирание ненужных границ и ужесточение политики в отношении дотационных регионов. Но для жителей республики, с серьезным в силу низкого уровня жизни протестным потенциалом, фактическая ликвидация Адыгеи и перспектива жизни в регионе, где ксенофобские взгляды являются частью политики губернатора – лучший детонатор. Черкесские общественные организации открытым текстом заявляют о готовности к силовому сценарию развития событий. А черкесы - это не только Адыгея, это и Карачаево-Черкессия, и Кабардино-Балкария, и довольно влиятельные черкесские диаспоры за рубежом. И в свете тех настроений, которые сегодня преобладают на Кавказе (на реальном Кавказе, а не в телевизионном его муляже), это может означать только одно – окончательную потерю его Россией. И это уже не говоря о таких нюансах, как море крови и миллионах исковерканных судеб. Кому это нужно?
Впрочем, давайте надеяться, что здравомыслие возобладает и отставка президента Адыгеи, о которой многие эксперты говорят как о уже свершившемся факте, станет своеобразным откупом неуемным политическим амбициям некоторых региональных лидеров и московских функционеров.
